ИКОНА СВЯТОЙ ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИЦЫ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ ЕЛИСАВЕТЫ

КОНА СВЯТОЙ ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИЦЫ ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ ЕЛИСАВЕТЫ

ДНИ ПАМЯТИ

18 июля (05 июля)

день муче­ни­че­ской смерти

11 октяб­ря (28 сентября)

день обре­те­ния мощей

1 нояб­ря (20 октября)

день рож­де­ния вели­кой кня­ги­ни Елизаветы

Вели­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та отли­ча­ясь необык­но­вен­ной кра­со­той, имея богат­ство и знат­ность, рано поня­ла, что все это пре­хо­дя­ще, что чело­век, как появ­ля­ет­ся в мир, ниче­го не при­но­сит с собой, так и, ухо­дя из него, ниче­го не уносит.

Она поня­ла, что глав­ное в жиз­ни — это стя­жа­ние бла­го­да­ти Духа Свя­то­го через само­от­ре­че­ние, молит­ву и дела­ние доб­рых дел для ближ­не­го своего.
Она еще с дет­ства поня­ла, как крат­ка и непо­сто­ян­на наша зем­ная жизнь, что все те испы­та­ния, кото­рые посы­ла­ют­ся нам Богом в этой жиз­ни, явля­ют­ся лишь под­го­тов­кой для буду­щей, веч­ной жизни.

Свя­тая Вели­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та все­гда пом­ни­ла о смер­ти и о том, что вся сла­ва, поче­сти, богат­ство, наря­ды, дра­го­цен­но­сти — все это есть суе­та сует и все это рас­се­ет­ся как дым во вре­мя смерт­но­го часа. Толь­ко лишь одна наша вер­ность Богу, молит­вы и наши доб­рые дела и подви­ги ради Все­выш­не­го и ближ­не­го наше­го, толь­ко наша любовь и чисто­та серд­ца, толь­ко это одно богат­ство и пой­дет ТУДА с нашей душой.

И свя­тая Вели­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та посту­пи­ла так, как запо­ве­дал нам Гос­подь Иисус Хри­стос в свя­том Евангелии:

«Если кто хочет идти за Мною, отверг­нись себя, и возь­ми крест свой, и сле­дуй за Мною» (Лук. 9,23).

«И вся­кий, кто оста­вит домы, или бра­тьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или зем­ли, ради име­ни Мое­го, полу­чит во сто крат и насле­ду­ет жизнь веч­ную» (Мф. 19,29).

«Если хочешь быть совер­шен­ным, пой­ди про­дай име­ние твое и раз­дай нищим; и будешь иметь сокро­ви­ще на небе­сах; и при­хо­ди, и сле­дуй за Мною» (Мф. 19, 21).

ИСТОРИЯ

Вели­кая муче­ни­ца Рос­сий­ская, кня­ги­ня Ели­за­ве­та, роди­лась 1 нояб­ря 1864 года (20 октяб­ря по ст. ст.). Она была доче­рью Вели­ко­го гер­цо­га Гес­сен Дарм­штад­ско­го Людви­га IV и прин­цес­сы Али­сы, доче­ри коро­ле­вы англий­ской Виктории.

Прин­цес­са Али­са вос­пи­ты­ва­ла сво­их семе­рых детей на твер­дых осно­вах хри­сти­ан­ских запо­ве­дей и люб­ви к ближ­ним, осо­бен­но к страж­ду­щим. Несмот­ря на состо­я­тель­ность, дет­ская одеж­да и еда были очень про­сты­ми. Стар­шие доче­ри само­сто­я­тель­но выпол­ня­ли домаш­нюю рабо­ту. Роди­те­ли Ели­за­ве­ты Фео­до­ров­ны боль­шую часть сво­е­го состо­я­ния потра­ти­ли на бла­го­тво­ри­тель­ные нуж­ды, а дети посто­ян­но езди­ли с мате­рью в гос­пи­та­ли, при­юты, дома для инва­ли­дов. Ели­за­ве­та с дет­ства отли­ча­лась любо­вью к ближним.

В год, когда погиб млад­ший брат Фри­дрих, а от эпи­де­мии диф­те­ри­та умер­ли млад­шая сест­ра Мария и Вели­кая гер­цо­ги­ня Гес­сен­ская Али­са, для Ели­за­ве­ты закон­чи­лась бес­печ­ная пора дет­ства. Поте­ряв люби­мую мать, уби­тая горем четыр­на­дца­ти­лет­няя прин­цес­са Ели­за­ве­та уже в том юном воз­расте ста­ви­ла на пер­вое место не себя, а сво­их близ­ких. Прин­цес­са все­ми сила­ми ста­ра­лась уте­шить отца, а млад­шим сво­им сест­рам и бра­ту в какой-то мере заме­нить мать.

В два­дцать лет прин­цес­са Ели­за­ве­та ста­ла неве­стой вели­ко­го кня­зя Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча, пято­го сына импе­ра­то­ра Алек­сандра II. Таин­ство вен­ча­ния совер­ша­лось в церк­ви Зим­не­го двор­ца в Санкт-Петер­бур­ге, и, конеч­но, на прин­цес­су про­из­ве­ло неза­бы­ва­е­мое впе­чат­ле­ние вели­че­ствен­ность собы­тия. Кра­со­та и древ­ность обря­да вен­ча­ния, рус­ская цер­ков­ная служ­ба слов­но ангель­ское при­кос­но­ве­ние пора­зи­ли Ели­за­ве­ту, и она уже не смог­ла забыть это­го чув­ства всю свою жизнь.

У нее воз­ник­ло неодо­ли­мое жела­ние позна­вать эту зага­доч­ную стра­ну, ее куль­ту­ру, ее веру. И облик ее стал менять­ся: из холод­но­ва­той немец­кой кра­са­ви­цы вели­кая кня­ги­ня посте­пен­но пре­вра­ща­лась в оду­хо­тво­рен­ную, всю как буд­то све­тя­щу­ю­ся внут­рен­ним све­том женщину.

Древ­няя Москва, ее уклад, ее ста­рин­ный пат­ри­ар­халь­ный быт и ее мона­сты­ри и церк­ви оча­ро­ва­ли вели­кую кня­ги­ню. Сер­гей Алек­сан­дро­вич был чело­ве­ком глу­бо­ко рели­ги­оз­ным, соблю­дал посты и цер­ков­ные празд­ни­ки, ходил на бого­слу­же­ния, ездил в мона­сты­ри. И вме­сте с ним всю­ду быва­ла вели­кая кня­ги­ня, выста­и­ва­ю­щая все службы.

Как пела и лико­ва­ла душа кня­ги­ни, какая бла­го­дать раз­ли­ва­лась по ее душе, когда она виде­ла Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча, пре­об­ра­жен­но­го после при­ча­стия. Ей хоте­лось вме­сте с ним раз­де­лить эту радость обре­те­ния бла­го­да­ти, и она нача­ла серьез­но изу­чать пра­во­слав­ную веру, читать духов­ные книги.

В 1888 году импе­ра­тор Алек­сандр III пору­чил Сер­гею Алек­сан­дро­ви­чу быть на Свя­той зем­ле на освя­ще­нии хра­ма Свя­той Марии Маг­да­ли­ны в Геф­си­ма­нии, кото­рый был постро­ен в память их мате­ри, импе­ра­три­цы Марии Алек­сан­дров­ны. Супру­ги побы­ва­ли в Наза­ре­те, на горе Фавор.

Кня­ги­ня сто­я­ла у вели­че­ствен­но­го хра­ма Свя­той Марии Маг­да­ли­ны, в дар кото­ро­му при­вез­ла дра­го­цен­ную утварь для бого­слу­же­ний, Еван­ге­лия и воз­ду­хи. Вокруг хра­ма такая тишь и воз­душ­ное бла­го­ле­пие рас­те­ка­лось. У под­но­жия горы Еле­он­ской в мре­ю­щем, чуть при­глу­шен­ном све­те, буд­то слег­ка про­ри­со­ван­ные на фоне неба, замер­ли кипа­ри­сы и оли­вы. Див­ное чув­ство овла­де­ло ею, и она про­из­нес­ла: «Я бы хоте­ла быть похо­ро­нен­ной здесь». Это был знак судь­бы! Знак свы­ше! И как же он отзо­вет­ся в будущем!

Сер­гей Алек­сан­дро­вич после этой поезд­ки стал пред­се­да­те­лем Пале­стин­ско­го обще­ства. А Ели­за­ве­та Федо­ров­на после посе­ще­ния Свя­той зем­ли при­ня­ла твер­дое реше­ние перей­ти в пра­во­сла­вие. Это было нелег­ко. 1 янва­ря 1891 года она напи­са­ла отцу о при­ня­том реше­нии с прось­бой бла­го­сло­вить ее: «Вы долж­ны были заме­тить, сколь глу­бо­кое бла­го­го­ве­ние я питаю к здеш­ней рели­гии. Я все вре­мя дума­ла и чита­ла, и моли­лась Богу ука­зать мне пра­виль­ный путь, и при­шла к заклю­че­нию, что толь­ко в этой рели­гии я могу най­ти всю насто­я­щую и силь­ную веру в Бога, кото­рую чело­век дол­жен иметь, что­бы быть хоро­шим хри­сти­а­ни­ном. Это было бы гре­хом — оста­вать­ся так, как я теперь, при­над­ле­жать к одной церк­ви по фор­ме и для внеш­не­го мира, а внут­ри себя молить­ся и верить так, как мой муж. Вы зна­е­те меня хоро­шо, Вы долж­ны видеть, что я реши­лась на этот шаг толь­ко по глу­бо­кой вере, и что я чув­ствую, что перед Богом я долж­на пред­стать с чистым и веру­ю­щим серд­цем. Я дума­ла и дума­ла глу­бо­ко обо всем этом, нахо­дясь в этой стране уже более 6 лет и зная, что рели­гия «най­де­на». Я так силь­но желаю на Пас­ху при­ча­стить­ся Св. Тайн вме­сте с моим мужем».

Отец не бла­го­сло­вил дочь на этот шаг, напи­сав­ши ей в ответ, что её реше­ние при­но­сит ему боль и стра­да­ния. Тем не менее, Ели­за­ве­та Фео­до­ров­на про­яви­ла муже­ство и, несмот­ря на мораль­ные стра­да­ния, не изме­ни­ла сво­е­го реше­ния перей­ти в пра­во­сла­вие. Нака­нуне Пас­хи 1891 года в Лаза­ре­ву суб­бо­ту над ней было совер­ше­но таин­ство Свя­то­го кре­ще­ния с остав­ле­ни­ем ей преж­не­го име­ни, но уже в честь свя­той пра­вед­ной Ели­за­ве­ты – мате­ри свя­то­го Иоан­на Предтечи.

Какое лико­ва­ние души — на Пас­ху вме­сте с люби­мым мужем пела она свет­лый тро­парь «Хри­стос вос­кре­се из мерт­вых смер­тию смерть поправ…» и под­хо­ди­ла к свя­той Чаше. Имен­но Ели­за­ве­та Федо­ров­на уго­во­ри­ла свою сест­ру перей­ти в пра­во­сла­вие, окон­ча­тель­но рас­се­яв её стра­хи. Прин­цес­се не тре­бо­ва­лось пере­хо­дить в пра­во­слав­ную веру при бра­ко­со­че­та­нии с вели­ким кня­зем Сер­ге­ем Алек­сан­дро­ви­чем, посколь­ку тот не мог быть ни при каких обсто­я­тель­ствах наслед­ни­ком пре­сто­ла. Но она сде­ла­ла это из внут­рен­ней потреб­но­сти, она же объ­яс­ни­ла сво­ей сест­ре всю необ­хо­ди­мость это­го и то, что пере­ход в пра­во­сла­вие не будет для нее отступ­ни­че­ством, но, наобо­рот, обре­те­ни­ем истин­ной веры.

В 1891 году импе­ра­тор Алек­сандр III назна­чил вели­ко­го кня­зя Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча мос­ков­ским гене­рал-губер­на­то­ром. Мос­ков­ским жите­лям не потре­бо­ва­лось мно­го вре­ме­ни, что­бы оце­нить мило­сер­дие вели­кой кня­ги­ни, она посе­ща­ла боль­ни­цы для бед­ных, бога­дель­ни, при­юты для бес­при­зор­ных детей. Кня­ги­ня Ели­за­ве­та Фео­до­ров­на, вос­пи­тан­ная в люб­ви к ближ­не­му, укре­пив­шая эту любовь новой рели­ги­ей, всем серд­цем состра­да­ла нуждающимся.

В 1894 году вели­кая кня­ги­ня Али­са, млад­шая сест­ра Ели­за­ве­ты, была помолв­ле­на с наслед­ни­ком рос­сий­ско­го пре­сто­ла Нико­ла­ем Алек­сан­дро­ви­чем. Ели­за­ве­та Фео­до­ров­на радо­ва­лась тому, что любя­щие друг дру­га люди смо­гут стать супру­га­ми, и ее сест­ра будет жить в доро­гой серд­цу Ели­за­ве­ты Рос­сии. Прин­цес­са Али­са, по при­ме­ру сест­ры, пере­шла в пра­во­сла­вие и была наре­че­на име­нем Алек­сандра. Цар­ство­ва­ние Алек­сан­дры и Нико­лая, начав­шись с несча­стья, ока­за­лось тра­ги­че­ским. Сра­зу же после их помолв­ки скон­чал­ся импе­ра­тор Алек­сандр III, а в момент коро­но­ва­ния Нико­лая на Ходын­ском поле, где раз­да­ва­лись подар­ки, нача­лась дав­ка – несколь­ко тысяч людей были ране­ны или задав­ле­ны. Нача­ло цар­ство­ва­ния сопро­вож­да­лось пани­хи­да­ми и погре­баль­ны­ми песнопениями.

Во вре­мя Рус­ско-япон­ской вой­ны Ели­за­ве­та Фео­до­ров­на зани­ма­лась орга­ни­за­ци­ей помо­щи фрон­ту. Она орга­ни­зо­ва­ла сбор пожерт­во­ва­ний в Москве и про­вин­ции, мастер­ские для помо­щи сол­да­там, где тыся­чи жен­щин тру­ди­лись за швей­ны­ми маши­на­ми и рабо­чи­ми сто­ла­ми, из Моск­вы на фронт отправ­ля­лись про­до­воль­ствие, меди­ка­мен­ты, обмун­ди­ро­ва­ние и поход­ные церк­ви. На свои сред­ства вели­кая кня­ги­ня сфор­ми­ро­ва­ла несколь­ко сани­тар­ных поез­дов. В Москве она устро­и­ла гос­пи­таль для ране­ных, кото­рый сама посто­ян­но посе­ща­ла, созда­ла спе­ци­аль­ные коми­те­ты по обес­пе­че­нию вдов и сирот погиб­ших на фрон­те сол­дат и офи­це­ров. Осо­бен­но тро­га­тель­но сол­да­ту было полу­чить от вели­кой кня­ги­ни икон­ки и обра­за, молит­вен­ни­ки и Еван­ге­лия. Она осо­бен­но забо­ти­лась об отправ­ке поход­ных пра­во­слав­ных хра­мов со всем необ­хо­ди­мым для совер­ше­ния богослужения.

Надви­га­лась рево­лю­ция, госу­дар­ствен­ный и обще­ствен­ный поря­док в стране начал раз­ва­ли­вать­ся. Сер­гей Алек­сан­дро­вич жест­ко высту­пал про­тив рево­лю­ци­он­но­го дви­же­ния, что поста­ви­ло его жизнь под угро­зу. Несмот­ря на то что он подал в отстав­ку с долж­но­сти гене­рал-губер­на­то­ра Моск­вы, не желая мирить­ся с поло­же­ни­ем дел в стране. Тем вре­ме­нем бое­вая орга­ни­за­ция эсе­ров уже при­го­во­ри­ла вели­ко­го кня­зя Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча к смер­ти. Вла­сти зна­ли о гото­вив­шем­ся поку­ше­нии и пыта­лись его предот­вра­тить. Ели­за­ве­та Федо­ров­на полу­ча­ла ано­ним­ные пись­ма, в кото­рых ее пре­ду­пре­жда­ли, что если она не хочет раз­де­лить участь мужа, пусть не сопро­вож­да­ет его нигде. Кня­ги­ня же, наобо­рот, ста­ра­лась всю­ду бывать вме­сте с ним, не остав­лять его ни на мину­ту. Но в фев­ра­ле 1905 года Сер­гей Алек­сан­дро­вич был убит бом­бой, бро­шен­ной тер­ро­ри­стом Ива­ном Каля­е­вым у Николь­ских ворот Крем­ля. Когда туда при­бы­ла Ели­за­ве­та Федо­ров­на, там уже собра­лась тол­па наро­да. Кто-то попы­тал­ся поме­шать ей подой­ти к месту взры­ва, но когда при­нес­ли носил­ки, она сама сло­жи­ла на них остан­ки сво­е­го мужа. Целы­ми были толь­ко голо­ва и лицо. Да еще подо­бра­ла она на сне­гу икон­ки, кото­рые носил на шее муж.

Ели­за­ве­та Фео­до­ров­на посе­ти­ла убий­цу сво­е­го мужа в тюрь­ме, пере­дав ему про­ще­ние от Сер­гея Алек­сан­дро­ви­ча, Еван­ге­лие и ико­ну, наде­ясь на чудо рас­ка­я­ния. И даже про­си­ла импе­ра­то­ра Нико­лая II о поми­ло­ва­нии, но это про­ше­ние было откло­не­но. После смер­ти мужа в серд­це вели­кой кня­ги­ни про­бу­ди­лось горя­чее жела­ние посвя­тить всю свою остав­шу­ю­ся жизнь Богу.

В 1909 году вели­кая кня­ги­ня при­ез­жа­ла в Полоцк на пере­не­се­ния мощей пре­по­доб­ной Евфро­си­нии Полоц­кой из Кие­ва. Судь­ба Евфро­си­нии о мно­гом гово­ри­ла Ели­за­ве­те Федо­ровне: она умер­ла в Иеру­са­ли­ме, будучи пер­вой, по-види­мо­му, рус­ской палом­ни­цей. Как вспо­ми­на­ла она их поезд­ку с Сер­ге­ем на Свя­тую зем­лю, сколь без­мя­теж­но было их сча­стье, как ей было хоро­шо и покой­но там!

Она реши­ла посвя­тить себя стро­и­тель­ству и созда­нию мило­серд­ной оби­те­ли. Ели­за­ве­та Федо­ров­на про­дол­жа­ла зани­мать­ся бла­го­тво­ри­тель­но­стью, помо­га­ла вои­нам, бед­ным, сиро­там и все вре­мя дума­ла об оби­те­ли. Были состав­ле­ны раз­лич­ные про­ек­ты уста­ва мона­сты­ря, один из них подал и орлов­ский свя­щен­ник Мит­ро­фан Среб­рян­ский, автор кни­ги, про­чи­тан­ной ею с глу­бо­ким инте­ре­сом — «Днев­ник пол­ко­во­го свя­щен­ни­ка, слу­жив­ше­го на Даль­нем Восто­ке во весь пери­од минув­шей Рус­ско-япон­ской вой­ны», кото­ро­му кня­ги­ня и пред­ло­жи­ла быть духов­ни­ком мона­сты­ря. Синод не сра­зу при­нял и понял ее замы­сел, поэто­му устав пере­де­лы­вал­ся мно­го раз.

После смер­ти мужа из доли состо­я­ния, пред­на­зна­чен­но­го на бла­го­тво­ри­тель­ные цели, вели­кая кня­ги­ня выде­ли­ла часть денег на при­об­ре­те­ние усадь­бы на Боль­шой Ордын­ке и нача­ла здесь стро­и­тель­ство церк­ви и поме­ще­ний оби­те­ли, амбу­ла­то­рии, при­ю­та. В фев­ра­ле 1909 года была откры­та Мар­фо-Мари­ин­ская оби­тель Мило­сер­дия, в ней было все­го шесть сестер. На тер­ри­то­рии оби­те­ли постро­и­ли два хра­ма: пер­вый — в честь свя­тых жен-миро­но­сиц Мар­фы и Марии, вто­рой — Покро­ва Пре­свя­той Бого­ро­ди­цы. Под послед­ним соору­ди­ли неболь­шую цер­ковь-усы­паль­ни­цу. Вели­кая кня­ги­ня дума­ла, что здесь будет поко­ить­ся после смер­ти ее тело, но Бог судил иначе.

22 апре­ля 1910 года насель­ниц мона­сты­ря посвя­ти­ли в зва­ние кре­сто­вых сестер люб­ви и мило­сер­дия, а Ели­за­ве­ту Федо­ров­ну воз­ве­ли в сан насто­я­тель­ни­цы. Вели­кая кня­ги­ня впер­вые сня­ла тра­ур и обла­чи­лась в оде­я­ние кре­сто­вой сест­ры люб­ви и мило­сер­дия. Она без сожа­ле­ния про­сти­лась со свет­ской жиз­нью, ска­зав сест­рам оби­те­ли: «Я остав­ляю бле­стя­щий мир, но вме­сте со все­ми вами я вос­хо­жу в более вели­кий мир — в мир бед­ных и страдающих».

Были постро­е­ны бога­дель­ня, боль­ни­ца и дет­ский при­ют. Оби­тель была необы­чай­но кра­си­ва, здесь совер­ша­лись запом­нив­ши­е­ся мно­гим совре­мен­ни­кам про­ник­но­вен­ные бого­слу­же­ния. Хра­мы, один из кото­рых был постро­ен зна­ме­ни­тым архи­тек­то­ром Щусе­вым и рас­пи­сан худож­ни­ком Миха­и­лом Несте­ро­вым, бла­го­уха­ние цве­тов, оран­же­реи, парк — все явля­ло собой духов­ную гармонию.

Сест­ры оби­те­ли учи­лись осно­вам меди­ци­ны, посе­ща­ли боль­ни­цы и бога­дель­ни, имен­но сюда при­во­зи­ли самых тяже­лых боль­ных, от кото­рых все отка­зы­ва­лись, к ним при­гла­ша­ли луч­ших спе­ци­а­ли­стов, вра­чеб­ные каби­не­ты и хирур­ги­че­ская кли­ни­ка были луч­ши­ми в Москве, все опе­ра­ции про­во­ди­ли бес­плат­но. Здесь же была постро­е­на апте­ка, где бед­ным лекар­ства тоже отпус­ка­лись бес­плат­но. Днем и ночью сест­ры неусып­но сле­ди­ли за состо­я­ни­ем боль­ных, тер­пе­ли­во уха­жи­ва­ли за ними, а насто­я­тель­ни­ца, каза­лось им, все­гда была с ними, ибо на сон она отво­ди­ла себе 2–3 часа в день. Мно­гие без­на­деж­ные вста­ва­ли и, ухо­дя из оби­те­ли, пла­ка­ли, назы­вая Ели­за­ве­ту Федо­ров­ну «Вели­кой матуш­кой». Она сама пере­вя­зы­ва­ла раны, часто про­си­жи­ва­ла все ночи у посте­ли боль­но­го. Если кто-то уми­рал, она всю ночь чита­ла над покой­ни­ком Псал­тирь, а в 6 часов утра неиз­мен­но начи­на­ла свой рабо­чий день.

Ели­за­ве­та Федо­ров­на откры­ла в мона­сты­ре шко­лу для сирот и детей, кото­рых она нахо­ди­ла на Хит­ро­вом рын­ке. Это было место, где, каза­лось, собра­лись все отбро­сы обще­ства, но насто­я­тель­ни­ца все­гда повто­ря­ла: «Подо­бие Божие может быть ино­гда затем­не­но, но оно не может быть уни­что­же­но». Здесь уже все зна­ли ее, ува­жа­ли, лас­ко­во и с почте­ни­ем име­но­ва­ли «матуш­кой» и «сест­рой Ели­за­ве­той». Ее не пуга­ли ни болез­ни, ни грязь окру­жа­ю­щая, ни брань, раз­но­сив­ша­я­ся по Хит­ров­ке, неуто­ми­мо и рев­ност­но иска­ла она здесь сирот, пере­хо­ди­ла вме­сте со сво­и­ми сест­ра­ми Вар­ва­рой Яко­вле­вой или княж­ной Мари­ей Обо­лен­ской из при­то­на в при­тон, уго­ва­ри­вая отдать их на вос­пи­та­ние ей. Маль­чи­ки с Хит­ров­ки в ско­ром вре­ме­ни ста­ли рабо­тать в арте­ли посыль­ных, дево­чек устра­и­ва­ли в закры­тые учеб­ные заве­де­ния и при­юты, в оби­те­ли так­же был орга­ни­зо­ван при­ют для дево­чек-сирот, а для бед­ных детей к Рож­де­ству устра­и­ва­ли боль­шую елку с подарками.

Кро­ме того, в оби­те­ли была откры­та вос­крес­ная шко­ла для работ­ниц фаб­ри­ки, орга­ни­зо­ва­на биб­лио­те­ка, где бес­плат­но выда­ва­лись кни­ги, еже­днев­но для бед­ных отпус­ка­лось более 300 обе­дов, а те, у кого были мно­го­дет­ные семьи, мог­ли брать обе­ды домой. Со вре­ме­нем ей хоте­лось рас­про­стра­нить опыт сво­ей оби­те­ли на всю Рос­сию и открыть отде­ле­ния в дру­гих горо­дах. В 1914 году кре­сто­вых сестер в оби­те­ли было уже 97.

В оби­те­ли вели­кая кня­ги­ня вела подвиж­ни­че­ский образ жиз­ни: спа­ла на дере­вян­ных дос­ках без мат­ра­са, тай­но носи­ла вла­ся­ни­цу и вери­ги, дела­ла все сама, стро­го соблю­да­ла посты, пита­лась толь­ко рас­ти­тель­ной пищей. Когда боль­ной нуж­дал­ся в помо­щи, она про­си­жи­ва­ла у его поте­ли всю ночь до рас­све­та, асси­сти­ро­ва­ла при самых слож­ных опе­ра­ци­ях. Боль­ные ощу­ща­ли исхо­див­шую от нее целеб­ную силу духа и согла­ша­лись на любую самую тяже­лую опе­ра­цию, если она гово­ри­ла об ее необходимости.

Во вре­мя Пер­вой миро­вой вой­ны она уха­жи­ва­ла за ране­ны­ми в лаза­ре­тах, отпу­сти­ла мно­гих сестер рабо­тать в поле­вые гос­пи­та­ля. Наве­ща­ла она и плен­ных ране­ных нем­цев, но злые язы­ки, кле­ве­тав­шие о тай­ной под­держ­ке про­тив­ни­ка цар­ской семьей, заста­ви­ли ее при­нять реше­ние отка­зать­ся от этого.

На тре­тий день Свя­той Пас­хи 1918 года, когда Пра­во­слав­ная Цер­ковь празд­ну­ет день Ивер­ской ико­ны Божи­ей Мате­ри, Ели­за­ве­ту Федо­ров­ну аре­сто­ва­ли и сра­зу же вывез­ли из Моск­вы в Пермь. Вме­сте с ней поеха­ли две сест­ры — Вар­ва­ра Яко­вле­ва и Ека­те­ри­на Янышева.

18 июля 1918 года заклю­чен­ных — Ели­за­ве­ту Федо­ров­ну, сест­ру Вар­ва­ру и несколь­ких чле­нов семьи Рома­но­вых — отвез­ли к деревне Синя­чи­хи. Там, на забро­шен­ном руд­ни­ке, их изби­ли при­кла­да­ми вин­то­вок и сбро­си­ли в шах­ту. Во вре­мя каз­ни вели­кая кня­ги­ня кре­сти­лась и гром­ко моли­лась: «Гос­по­ди, про­сти им, ибо они не зна­ют, что творят».

Матуш­ка и вели­кий князь Иоанн упа­ли не на дно шах­ты, а на выступ в стене шах­ты на глу­бине 15 мет­ров. Ото­рвав от сво­е­го апо­столь­ни­ка часть тка­ни, пре­одо­ле­вая боль, Ели­за­ве­та Федо­ров­на пере­вя­за­ла раны кня­зя. Вели­кая кня­ги­ня и здесь не пере­ста­ла мило­серд­ство­вать и облег­чать стра­да­ния дру­гих, хотя сама была с мно­го­чис­лен­ны­ми пере­ло­ма­ми и силь­ней­ши­ми уши­ба­ми головы.

Убий­цы воз­вра­ща­лись несколь­ко раз, что­бы добить свои жерт­вы, они бро­са­ли брев­на, гра­на­ты, горя­щую серу. Один из кре­стьян, быв­ший слу­чай­ным сви­де­те­лем этой каз­ни, вспо­ми­нал, что из глу­би­ны шах­ты слы­ша­лись зву­ки херу­вим­ской, кото­рую пели стра­даль­цы, и осо­бен­но выде­лял­ся голос вели­кой княгини.

Спу­стя три меся­ца белые экс­гу­ми­ро­ва­ли остан­ки погиб­ших. Паль­цы вели­кой кня­ги­ни и ино­ки­ни Вар­ва­ры были сло­же­ны для крест­но­го зна­ме­ния. Они умер­ли от ран, жаж­ды и голо­да в страш­ных муче­ни­ях. Остан­ки их были пере­ве­зе­ны в Пекин. По рас­ска­зам сви­де­те­ля, тела уби­тых про­ле­жа­ли в шах­те, а потом некий монах сумел извлечь их отту­да, уло­жил в наско­ро ско­ло­чен­ные гро­бы и через всю Сибирь, охва­чен­ную граж­дан­ской вой­ной, рас­ка­лен­ную страш­ной жарой, три неде­ли вез в Хар­бин. По при­бы­тии в Хар­бин тела совер­шен­но раз­ло­жи­лись, и толь­ко тело вели­кой кня­ги­ни ока­за­лось нетленным.

Тот самый монах, кото­рый потом вез нетлен­ное тело Ели­за­ве­ты Федо­ров­ны, уди­ви­тель­ным обра­зом был зна­ком с вели­кой кня­ги­ней до рево­лю­ции, а во вре­мя рево­лю­ции был в Москве, встре­чал­ся с ней и уго­ва­ри­вал ее поехать с ним в Ала­па­евск, где, как он гово­рил, у него были «хоро­шие люди в стра­о­об­ряд­че­ских ски­тах, кото­рые суме­ют сохра­нить Ваше Высо­че­ство». Но вели­кая кня­ги­ня отка­за­лась скры­вать­ся, доба­вив: «Если меня убьют, то про­шу вас, похо­ро­ни­те меня по-христиански».

Было несколь­ко попы­ток спа­сти вели­кую кня­ги­ню. Вес­ной 1917 года к ней при­е­хал швед­ский министр по пору­че­нию кай­зе­ра Виль­гель­ма с пред­ло­же­ни­ем содей­ствия в выез­де из Рос­сии. Ели­са­ве­та Федо­ров­на отка­за­лась, ска­зав, что она реши­ла раз­де­лить судь­бу сво­ей стра­ны, сво­ей роди­ны, а кро­ме того, не может бро­сить сестер оби­те­ли в это труд­ное время.

После под­пи­са­ния Брест-Литов­ско­го мира гер­ман­ское пра­ви­тель­ство доби­лось от Сове­тов раз­ре­ше­ния на выезд вели­кой кня­ги­ни Ели­за­ве­ты Федо­ров­ны в Гер­ма­нию, и посол Гер­ма­нии в Рос­сии граф Мир­бах два­жды пытал­ся с ней уви­деть­ся, но она отка­за­ла ему и пере­да­ла кате­го­ри­че­ский отказ уехать из Рос­сии со сло­ва­ми: «Я нико­му ниче­го дур­но­го не сде­ла­ла. Буди воля Господня!».

В одном из писем она напи­са­ла: «Я испы­ты­ва­ла такую глу­бо­кую жалость к Рос­сии и ее детям, кото­рые в насто­я­щее вре­мя не веда­ют, что тво­рят. Раз­ве это не боль­ной ребе­нок, кото­ро­го мы любим во сто крат боль­ше во вре­мя его болез­ни, чем когда он весел и здо­ров? Хоте­лось бы поне­сти его стра­да­ния, научить его тер­пе­нию, помочь ему. Вот что я чув­ствую каж­дый день. Свя­тая Рос­сия не может погиб­нуть. Но вели­кой Рос­сии, увы, боль­ше нет. Но Бог в Биб­лии пока­зы­ва­ет, как он про­щал свой рас­ка­яв­ший­ся народ и сно­ва даро­вал ему бла­го­сло­вен­ную силу. Будем наде­ять­ся, что молит­вы, уси­ли­ва­ю­щи­е­ся с каж­дым днем, и уве­ли­чи­ва­ю­ще­е­ся рас­ка­я­ние уми­ло­сти­вят Прис­но­де­ву, и она будет молить за нас сво­е­го Боже­ствен­но­го Сына, и что Гос­подь нас простит».

В свя­том горо­де Иеру­са­ли­ме, в так назы­ва­е­мой Рус­ской Геф­си­ма­нии, в скле­пе, нахо­дя­щем­ся под цер­ко­вью Свя­той Рав­ноап­о­столь­ской Марии Маг­да­ли­ны, сто­ят два гро­ба. В одном поко­ит­ся вели­кая кня­ги­ня Ели­за­ве­та Федо­ров­на, в дру­гом — ее послуш­ни­ца Вар­ва­ра, отка­зав­ша­я­ся поки­нуть свою игу­ме­нью и этим спа­сти себе жизнь.

В 1992 году Рус­ская Пра­во­слав­ная Цер­ковь при­чис­ли­ла пре­по­доб­но­му­че­ни­цу вели­кую кня­ги­ню Ели­за­ве­ту и ино­ки­ню Вар­ва­ру к лику свя­тых ново­му­че­ни­ков России.